ЧВК "Пересвет"

Глава 1

С жёлтой, тонированной в круг, «бэхой» я пересекался пару раз. Её нетерпеливый водитель при каждой возможности шёл на обгон, заскакивал обратно в свою полосу в последний момент. Трюк этот он проделывал раз за разом, пока не скрывался за очередным поворотом.

Зачем – непонятно. Сначала я обогнал приметный автомобиль у придорожного кафе, второй раз — на заправке, притом, что ехал я спокойно, не торопясь оставить позади красоты Горного Алтая и две недели пролетевшего отпуска.

Будущее рисовало безрадостную картину — городскую суету, помноженную на бешеный ритм и бесконечные пробки.

Каждое лето я брал запас консервированной каши, компас, кусок брезента, старый отцовский карабин и забирался в какую-нибудь глухую деревеньку на краю мира, оставлял там машину и уходил. Просто уходил бродить по глухим местам, искать уединения, наслаждаться дикой красотой, нетронутой цивилизацией. Ну или почти не тронутой.

Две недели одиночества хорошо прочищали мозги, позволяли не превращаться из живого человека в бездушную машину для зарабатывания денег.

Друзья и знакомые об этой привычки знали, хотя я и не любил особо рассказывать о своих походах — да и как передать словами всю красоту и мощь гор, силу рек и густую пелену холодных туманов. Фотоаппарат я с собой не брал, предпочитая оставлять всё увиденное в памяти, не тратя времени на постановку кадра.

Асфальтовая лента трассы вилась серпантином по горным склонам. В разгар лета здесь всегда плотное движение — здоровенные пассажирские автобусы, полные туристов, нескончаемые потоки легковушек, лесовозы.

Я тащился за грузовиком, позади меня пассажирская газелька с надписью «Дети». Скорость — километров семьдесят, на подъемах чуть меньше, на спусках чуть больше.

С одной стороны отвесная скала, с другой обрыв. Обычный расклад для горных дорог.

Навигатор показывал, что до ближайшей деревни около десяти километров. Там я планировал сделать короткую остановку — жутко хотелось ледяной минералки, потому что жара стояла такая, что кондиционер в автомобиле не справлялся, и мне пришлось открыть окна, впустив в салон потоки горячего воздуха.

По встречке вновь пролетела та самая желтая «бэха». Знак, запрещающий обгон, и сплошная разделительная разметка его явно не останавливали.

Вот, придурок!

Серпантин снова круто изогнулся, где-то впереди громко лязгнуло, завизжали тормоза, и мгновение спустя я увидел, как здоровенный тентованный тягач, мчавшийся по встречной полосе, тащит перед собой ту самую «бэху», оставляя на раскалённом асфальте черные полосы.

Грузовик прижался к отбойнику, гася скорость, а жёлтая тачка продолжала лететь.

Мне стоило лишь прибавить газу, чтобы избежать столкновения, но тогда бы удар пришелся бы на автомобиль позади. На газель с детьми…

Времени на размышление не было.

Я крутанул руль и прибавил газ, направляя машину в искореженную «бэху». Если повезёт, приму её на себя. Что дальше? Да хрен его знает! Лишь бы спасти детей!

Удар…

Течение времени словно замедлилось. Машину крутануло и протащило куда-то в сторону.

Ещё удар, в этот раз в лицо — сработала подушка безопасности. Перед глазами выросла белая стена.

Ещё удар, лязг, чувство свободного падения. Кажется, всё… Приехал…

Мир вокруг ужался до крохотной точки где-то впереди, но постепенно она росла, увеличиваясь, пока не стала размером с диск луны. Я знал, что мне нужно туда и только туда, но этого мне почему-то ужасно не хотелось.

Вдруг меня дернуло, потащило куда-то в сторону и с силой швырнуло сквозь невидимую преграду, о которую я чуть было не разбился на миллиарды атомов. Но всё же не разбился.

— Тринадцатый, ты то хоть живой? Слава богу, я уж думал, что и ты кони двинул… — слова говорящего доносятся словно из глубокого колодца.

В глазах пелена тумана.

— Что? Какого чёрта тут происходит… — в ушах звенит, тело ломит так, словно я побывал в роли боксерской груши на тренировке боксера-тяжеловеса. Но даже это ощущение меркнет от пульсирующей боли в правой ноге.

Где-то неподалёку заухал тяжёлый пулемет.

— Тринадцатый, у тебя здоровенный осколок торчит из ноги, — подтвердил мои ощущения все тот же голос, но в этот раз он звучал чуточку ближе. — Сейчас я его вытащу и залью рану жижей. Сначала будет больно, потом почувствуешь себя бодрее. На счет три выдергиваю… Раз!

Сукин сын! Я не слышал себя, но знал, что ору от невыносимой боли, пронзающей мое сознание полоской раскаленного металла.

— Не верещи ты так, сейчас станет легче… Вот…

В пылающую рану словно бы подсадили нечто нежное, обволакивающее, боль немедленно поддалась этому очагу. По телу разлилась энергия, голова прояснилась и практически сразу ко мне стало возвращаться зрение — сначала предметы приобрели резкость, а после цвет. Вот только картина вокруг была совсем не радостная.

Я лежал в глубокой воронке от взрыва, присыпанный глиной и посеревшим от дыма снегом. Надо мной склонился какой-то огромной воздушный шар, потом я сконцентрировал зрения и разглядел, что это незнакомый бородатый мужик в белом маскировочном костюме, перетянутом двумя лентами патронташей, поверх которого находилась странная механическая конструкция, смахивающая на экзоскелет. Левую сторону лица мужчины закрывало устройство, похожее на прибор ночного видения, а вместо левой руки был протез, причем явно высокотехнологичный.

— Ну… Ты как?

— Не дождётесь! – мрачно сказал я.

Что бы со мной ни происходило, куда бы ни занесло, я решил вести себя максимально естественно. А там разберёмся.

— Порядок! Химия подействовала. Пора сматываться! Шагоходы совсем близко, — пророкотал бородач.

Судя по его реакции и поведению, зла он мне точно не желал. Значит, я мог ему довериться. По крайней мере пока. Смущало одно, что он принял меня за кого-то другого и называл Тринадцатым. Но все вопросы потом: бородач явно встревожен, значит, ситуация и впрямь небезопасная.

— Куда валим? — просипел я, удивившись собственному голосу.

Бородач прислонил пару пальцев к устройству на голове и осмотрелся.

— Туда, на юго-запад. Там резервный отряд прикрывает прореху.

— Прореху? Какую прореху?

— Ну не в штанах же… Неужели я с дозой переборщил?!

— Прости, я пошутил.

— Ну-ну… Шуткует он!

Он взял лежавшее рядом оружие — по виду напоминающее противотанковое ружье, причем вполне себе современное, с хорошей оптикой, и встал, опираясь на него.

Я хотел было последовать его примеру, но мое внимание привлекла земля на краю воронки, прямо за спиной бородача. Она вдруг начала осыпаться.

Секунду спустя небо загородила махина, состоявшая из металла и множества движущихся частей. Но сильнее всего притягивала взгляд турель со спаренными крупнокалиберными пулемётами.

Вот блин!

Стальная махина развернулась с пугающей легкостью, пулемёты сменили угол наклона, находясь в нашу сторону.

— Ложись! — заорал я, но было уже поздно.

Очередь разорвала бородача пополам, обдав окрестности кашей из крови и внутренностей. Верхняя его часть упала на меня, закрыв от стальной махины, и задёргалась так, словно кто-то подключил к ней напряжение.

Я понял, что это барабанят пули, превращая остатки того, что ещё недавно было человеком, в кровавое месиво.

Толчок, толчок, ещё толчок, затем сплошная дрожь и вибрация словно от перфоратора.

Мама родная! Роди меня, пожалуйста, обратно!

Я инстинктивно замер, боясь не то что пошевелиться, но даже вздохнуть.

Секунды ожидания тянулись подобно часам, сердце стучало непростительно громко. Махину я видел краем глаза. Некоторое время она не шевелилась, словно пилот, управлявший ею, высматривал признаки жизни в расстрелянном бородаче. Наконец раздался едва слышный звук двигателя, вздрогнула земля, и машина скрылась за кромкой воронки.